Ю.Медведев. Интеллектуальная госсобственность

"Российская газета", 16.04.2009

Ученые по-прежнему не заинтересованы в реализации собственных разработок

Насколько эффективны российские инновационные программы? Как на них отразился кризис? Об этом корреспондент "РГ" беседует с генеральным директором Государственной дирекции целевой научно-технической программы Федерального агентства по науке и инновациям (Роснаука) Андреем Петровым.

Российская газета. Несмотря на все заверения о переходе на инновационный путь развития, "труба по-прежнему - наше все", бизнес в инновации не идет, так как нет стимулов. Подобные претензии часто звучат в речах ряда экономистов.

Андрей Петров. На фоне денег, которые крутятся в сырьевом секторе, инновационная составляющая, конечно, невелика. Но ситуация еще пять лет назад, когда были объявлены первые инновационные конкурсы с участием бизнеса, и, скажем, в прошлом году, кардинально отличаются. Тогда наука и бизнес только присматривались друг к другу, учились совместно работать, предприниматели с опаской соглашались вкладывать в проекты свои кровные. Но довольно быстро многое изменилось. Приведу только один пример. Участвуя в конкурсах Роснауки, бизнес за пять лет направил в инновационные проекты около 11 миллиардов рублей, что вдвое превышает бюджетные вложения.

РГ. И тем не менее, многим нашим предприятиям проще купить импортную технику, чем связываться с внедрением отечественной. Слишком много головной боли.

Петров. Кому проще, тот покупает. Но далеко не всегда это выгодно. Кроме того, есть уникальные отечественные разработки, освоив которые можно выпускать продукцию, востребованную на мировом рынке. Поэтому наш бизнес стал обращаться к российской науке. С 2006 года к нам начали поступать заявки от предприятий, готовых стать партнерами государства и профинансировать не менее 50 процентов начального этапа инновационной цепочки - исследовательских и опытно-конструкторских работ. Сейчас реализуются 12 таких проектов, направленных на создание новых производств. На каждый Роснаука выделяет по 50-100 миллионов рублей в год. Кроме того, агентство ведет несколько крупных инновационных проектов государственного значения. В каждый из них бюджет вкладывает за четыре года не менее 700 миллионов рублей.

РГ. Вот это уже приличные деньги, которые, наверняка, привлекли немало желающих?

Петров. Да, мы получаем ежегодно десятки заявок от предпринимателей, но далеко не всем удается выдержать довольно жесткий отбор. Они должны вложить не менее двух третей общей суммы, а после окончания проекта объем продаж должен в пять раз превысить вложения государства.

Сегодня 12 из 16 таких крупных проектов уже завершились, и эти жесткие условия удалось выполнить практически всем участникам, а у некоторых объем продаж в разы превышает норматив. Скажем, ЦНИИ конструкционных материалов "Прометей", который создает не имеющие аналогов в мире высокопрочные стали для арктических трубопроводов, только в прошлом году обеспечил реализацию продукции на 10 миллиардов рублей. Кстати, в финансировании этого проекта доля бизнеса составляет 73 процента.

Другой пример: создатели новых эластичных материалов для автомобильной и резинотехнической промышленности в прошлом году продали высокотехнологичной продукции на миллиард рублей. Такую же сумму в прошлом году заработали создатели рекомбинантных белков, которые нужны для получения новых лекарств. Проект важнейший, он позволит России заместить целую гамму препаратов, которые сегодня закупаются по импорту.

Если же оценивать в целом, то за пять лет объем реализованных наукоемких товаров превысил 35 миллиардов рублей, что намного больше, чем запланировано. Внедрено 272 новые технологии, получен 191 патент.

РГ. И все же на фоне сырьевых денег этого крайне мало. В целом же доля российских высоких технологий на мировом рынке составляет доли процента. Да, в последние два-три года наш бизнес пошел в инновации, но остается множество барьеров. Скажем, на последней коллегии Роснауки ее глава Сергей Мазуренко заявил, что "коммерциализация науки сведется к нулю, если не будет решена проблема интеллектуальной собственности". А ведь, казалось бы, необходимые законы приняты. Что же опять мешает?

Петров. Ситуация довольно странная. По закону государство, по сути, дарит авторам разработки их результаты, полученные на бюджетные деньги. И тем не менее, ученые кладут их под сукно, так как превращать идеи в товар нет никакого интереса. Дело в том, что все вырученные государственными учреждениями от коммерциализации деньги уходят через казначейство в бюджет. Только недавно с принятием нового устава РАН академические институты получили право распоряжаться этими средствами, но для всех остальных государственных учреждений все осталось по-старому. Так что инновации у нас развиваются очень часто не благодаря, а вопреки.

В случае же, когда по заказу государства разработкой и коммерциализацией начинает заниматься частный институт, возникают проблемы с передачей ему результатов работы, так как Счетная палата и прокуратура считают такую передачу нецелесообразной.

РГ. Объясняя, почему "Роснано" до сих пор профинансировало так мало проектов, глава корпорации Анатолий Чубайс говорит о дефиците проектов. То есть во всем виновата наука?

Петров. Чтобы идею довести до коммерциализации, до рынка, нужна многозвенная система. В ее начале стоят академические институты, они генерируют идеи, которые должны подхватывать и превращать в "железо" отраслевые институты. Но они у нас рухнули. Цепочка порвалась, пока не восстановим, ничего не получится. В каком виде? Скорей всего это должны быть, как и во всем мире, малые и средние научно-производственные предприятия.