Траектория возвращения

"Новая газета", 16.03.2009

17 марта исполняется сто лет со дня рождения академика Владимира Бармина, одного из легендарной когорты Главных конструкторов космической техники. С его сыном, Игорем БАРМИНЫМ, беседует обозреватель "Новой" Юрий Батурин.

Однажды к генеральному директору Конструкторского бюро общего машиностроения (КВОМ) Игорю Владимировичу Бармину пришли двое посетителей. Обсудили возникший вопрос, нашли взаимоприемлемое решение и попрощались. Выходя из приемной, один из посетителей вполголоса сказал другому: "Странный мужик. Ты заметил, он ведь под своим портретом сидит... " В кабинете Игоря Владимировича действительно висит портрет, но не его, конечно, а отца - Владимира Павловича Бармина. Визитеры просто не слишком хорошо знали историю, а сбило их с толку то, что отец и сын Бармины внешне очень похожи.

Только ли внешне?

С первых дней войны главный конструктор Специального конструкторского бюро при московском заводе "Компрессор" тридцатидвухлетний Владимир Павлович Бармин занимался созданием пусковых установок для реактивных снарядов, получивших название "катюша". За годы войны под его руководством были разработаны и изготовлены 78 типов экспериментальных и опытных конструкций пусковых установок - "катюш", 36 типов были приняты на вооружение. Их монтировали на всем, что способно было двигаться, - на автомобилях, на железнодорожных платформах, морских и речных катерах и даже на санях.

После войны в Германию для изучения немецкой ракетной техники выехали советские специалисты. Там были созданы специальные институты "Нордхаузен" и "Берлин", техническое руководство которыми осуществляли соответственно С. П. Королев и В. П. Бармин. По возвращении в Москву В. П. Бармин вновь возглавил СКБ при заводе "Компрессор", которое тогда переименовали в Государственное конструкторское бюро специального машиностроения.

- Игорь Владимирович, когда вы впервые услышали про ракеты и космос?

- Слышал, сколько себя помню. В возрасте трех лет уже точно. В мае 1946 года мы с мамой прилетели в Германию к отцу. Там еще ребенком общался с Королевым, Глушко...

Многие впоследствии знаменитые конструкторы бывали у нас дома. Надо сказать, вся эта компания мало пила, зато много обсуждали рабочие вопросы. О полетах на Луну рассуждали как о деле совершенно решенном. Среда была нормальная. И все так или иначе влияние оказывали.

- А влияние отца, вероятно, всех сильнее?

- Пожалуй, нет. В те годы работали и по ночам, поэтому отца видел только по воскресеньям, да и то далеко не каждый выходной из-за постоянных его командировок. Мою школу отец посетил всего один раз - ключи забыл. Правда, мама воспитывала меня на его примере: "Папа хорошо учился! " А отец был спокоен - мать следит.

- Но, может быть, институт отец присоветовал?

- Воспитанное с младенчества уважение к конструкторской деятельности сделало выбор вуза естественным: конечно, Московское высшее техническое училище имени Баумана. Кстати, этот институт окончил и Владимир Павлович.

- По стопам отца?

- Точнее, под косвенным его влиянием. Однако отец был категоричен - только не на его кафедру. Тогда такое считалось неэтичным. Я записался на кафедру двигателей.

- Но отец контролировал вас?

- Переживать за меня ему не приходилось. Моими учебными делами он не занимался. Задай ему тогда вопрос, на каком курсе я учусь, он бы не сразу ответил. Хотя путем вычислений пришел бы к искомому результату.

Неслучайная Случайность

Выбор линии судьбы человек делает сам, но на каждой развилке траектории жизни его выбор предопределяют случайности - следствия индивидуальных действий. "Малые воздействия" - какая-нибудь услышанная яркая идея, настойчивость матери, когда сыну пришлось искать новую работу, - плюс окружение, атмосфера той жизни, так зрела Случайность.

- Итак, вы специализировались на ракетных двигателях...

- Сначала - да. А кандидатскую защитил уже по ядерному двигателю. Но тематику ядерных двигателей закрыли, она оказалась несвоевременной тогда. Слишком много технических проблем, которые не могли быть решены в то время. Пришлось искать работу.

- И куда пошли?

- К отцу. В 1967 году ГСКБспецмаш получило новое наименование - Конструкторское бюро общего машиностроения.

- Что - принципы этики изменились?

- Нет. Отец совсем не хотел, чтобы я к нему приходил, но мать повлияла. Не последнюю роль сыграло и то, что далеко ездить приходилось - несколько часов на дорогу туда и обратно, жалко время.

Где спрятана советская лунная база?

За эти простым, чуть ли не бытовым, рассказом сегодня далеко не каждый разглядит, сколь огромный рывок в технологиях тогда был сделан. Они опередили время на несколько десятилетий и предложили стране такие проекты, которые оказались Советскому Союзу экономически непосильными, а для мира из-за секретности остались неизвестными.

- Что же Владимир Павлович поручил сыну, взяв его на работу?

- Сначала я занимался лунной тематикой. Интересная была работа. Задача - долговременная лунная база, ее монтаж, защита, решение проблемы обитаемости.

- То есть то, что сейчас американцы и китайцы поставили целью?

- Точно. А мы еще тогда, три десятилетия назад, многое уже сделали. Рассчитали и спроектировали базу, построили макет, создали группу испытателей. Документация сохранилась. В нашем музее все это можно посмотреть. И луноходами занимались. Сначала планировалось использовать легкие машины - так сказать, чтобы оглядеться. Потом нужны тяжелые луноходы, чтобы подготовить площадки, транспортировать блоки, ведь лунным кораблем в точку не попадешь, разброс всегда есть. Луноходы, помню, в Киргизии гоняли. Мы тогда были готовы к практической работе на Луне. Отработка на Земле полного цикла требовала всего лет пятнадцать, если отсчитывать с первых экспериментальных образцов.

- Как раз к распаду Советского Союза поспели бы с лунной базой. Сразу пришлось бы и ее делить по независимым республикам.

- Я оцениваю с технической точки зрения: 15 лет - реальный срок. Но у СССР не хватило бы денег. К тому же мы просчитались со стоимостью базы: тогда ее недооценили, исходя из общей суммы 15 миллиардов рублей (тогдашних).

Такую программу можно выполнить, только сделав ее национальным проектом, как, например, Олимпиада в Сочи. Только так!

- Значит, президент США Джон Кеннеди был прав, объявив лунную программу национальной?

- Абсолютно!

- Итак, занялись ядерными двигателями - тематику закрыли, взялись за лунную базу - то же самое...

- Ну, мы много чего успели сделать. Например, устройство для забора грунта на Венере. Параллельно занимались получением материалов в условиях невесомости. Представления о такой технологии были тогда весьма поверхностные. И наивные. С ходу эту жар-птицу не ухватишь. Реально выгодным такое производство может стать только при достаточно дешевой транспортной системе "Земля - Космос - Земля", а при нынешних ценах это пока лишь эксперименты для земных технологий.

- Неужели отец не задумывался о том, что сын сможет когда-нибудь его сменить, продолжить дело?

- Никогда в наших с ним разговорах, служебных и домашних, даже намека такого не было. Я у него работал всего лишь начальником отделения - не велика фигура! Событие, в результате которого я сменил отца, возглавив КБ, во многом случайность, связанная с эпохой перестройки. Был короткий период, когда люди решали, трудовой коллектив.

*   *   *

Бурные времена перестройки и распада Союза действительно повышали роль случая. А с точки зрения профессионала космической отрасли - ее быстрое крушение. Мысли о разрушении созданного в великую эпоху освоения космоса, безусловно, приблизили уход из жизни Владимира Павловича. Это произошло в июле 1993 года.

Почти шестнадцать лет после этого И. В. Бармин руководил КБ своего отца. Но застать его в Москве было крайне трудно. Запусков много - то на Байконур командировка, то в Плесецк, а оттуда, бывает, обратно на Байконур. Отец мог бы гордиться сыном, генеральным конструктором, членом-корреспондентом РАН. А на кафедру отца в МВТУ (сейчас университет) Игорь Владимирович все равно пришел. Заведующим. И возражений ни у кого не было.

В. П. Бармин состоялся как выдающийся конструктор космической техники. Но нашей стране повезло в том, что ему досталась "траектория возвращения" и еще одна реализация в своем сыне - Игоре Владимировиче Бармине.

*   *   *

P. S. Вот уже несколько дней И. В. Бармин не возглавляет КБОМ, он стал генеральным конструктором всей наземной ракетно-космической инфраструктуры, находящейся в ведении Роскосмоса. Впрочем, кабинет у него остался прежним. И портрет...